Воскресенская эвакуация. Люди и судьбы
В конце июля 1941 года, когда начались авианалёты на Москву, в старинное русское село Воскресенское, возникшее на карте Башкирии в 1745 году, была эвакуирована первая группа учеников и педагогов Московской средней художественной школы. Вторая и третья группа прибыли в августе и сентябре. Всего — около 200 мальчиков и девочек, некоторые — вместе с родителями и другими родственниками. Воскресенцы приняли москвичей как родных. Первое, что было сделано совместными усилиями педагогов школы и сельчан — это нормализация учебного процесса и жизни юных художников в эвакуации.
Панорама села Воскресенского
Весной 1943 года школа вернулась в Москву, но Воскресенское осталось в памяти её учеников навсегда, сыграв решающую роль в формировании их мироощущения, повлиявшего на всё дальнейшее творчество. Ведь именно здесь они, городские ребята, впервые ощутили запах земли и тяжесть крестьянского труда, открыли многосложную историю Родины и величественную красоту её пейзажей, почувствовали себя художниками великой страны. Народный художник СССР, «воскресенец» Алексей Петрович Ткачёв по этому поводу вспоминает: «Основные годы нашей учёбы совпали с войной. Но именно с этим временем связан самый высокий взлёт школы. Было холодно, голодно, но творческое горение скрашивало все невзгоды… Да, и самое место, где мы жили, вдохновляло на многое. История села Воскресенского связана с именами вождей Крестьянского восстания — Емельяна Пугачёва и Салавата Юлаева… Естественно, ученик с богатой фантазией вдохновлялся героическим прошлым. Там, в эвакуации многие нашли свою “золотую жилу”, сделали маленькие шедевры…». «Золотая жила» — это не что иное, как большие темы и героико-романтические образы, пейзажи, портреты и сюжетные композиции, отразившие и проблематику сложных 1950-х годов, и стилистику «сурового стиля», и искусства 1970-х – 2000-х со всеми метаморфозами общественного и художественного сознания.
Закономерен вопрос: почему Московская художественная школа была эвакуирована в Воскресенское, а не в Уфу или любой другой город Башкирии? Ответ прост. Расположившись в редком по живописности месте, у подножия гор, называемых воскресенцами Синими Венцами, на дне воображаемой чаши, пронизанной быстрыми водами реки Тор, Воскресенское на протяжении своей многовековой истории было местом притяжения многих выдающихся сынов России. Это горнозаводчики Иван Мясников и братья Твердышевы, несколько поколений рода Пашкова, владевших Воскресенским медеплавильным заводом. Это талантливый хирург Эргард Иванович Корлейс (1870–1927) — старший врач подвижного лазарета им. Русского учительства, участник Китайского похода 1900–1901 годов, награждённый за «обслуживание раненых в боях» высокими наградами Отечества, практиковавший в воскресенской больнице и похороненный в знак благодарности сельчан под окнами операционной в больничном саду. Богатое историей, неповторимое по красоте, село Воскресенское было к тому же глубоким тылом.
Благодарные башкирской земле и селу, ставшему для них на три военных года второй родиной, московские художники стали инициаторами создания в Воскресенском картинной галереи. Авторами идеи выступили Виктор Алексеевич Бабицын (1926–2000) и Руслан Андреевич Кобозев (1927–1995), решающую поддержку оказал председатель Союза художников РСФСР, народный художник СССР, академик Академии художников СССР, художник-«воскресенец» Гелий Михайлович Коржев (1925–2012). В результате в 1970 году была сформирована коллекции из 126 произведений: все они — дары. Их авторы — всемирно известные художники: Гелий Коржев, Пётр Оссовский, Виктор Иванов, Владимир Стожаров, Игорь Попов, Алексей Ткачёв, Андрей и Сергей Тутуновы, Валентин Пурыгин, Иван Архипов, Виктор Бабицын, Руслан Кобозев, Олег Буткевич, Андрей Марц, Борис Немечек, Клара Власова, Таисия Скородумова и многие-многие другие, а также педагоги — Василий Почиталов, Михаил Добросердов, Акиндин Шорчев, Сергей Михайлов, Григорий Шегаль, Александр Осипов. Каждое имя — золотая страница советского изобразительного искусства.
Галерея открылась 6 ноября 1971 года как народная. В 1979 году стала филиалом Башкирского государственного художественного музея им. М.В. Нестерова. Статус музейного филиала художники-«воскресенцы» восприняли восторженно.
В 1980 году галерея переехала в новое здание — в бывший дом Эргарда Ивановича Корлейса, памятник архитектуры второй половины ХIХ века. Сохранённый в историческом виде, декорированный по фасаду торжественным рядом арочных окон, одноэтажный, красного кирпича дом Корлейса стоит в самом центре села, на берегу реки Тор, рядом с руинами знаменитого Воскресенского медеплавильного завода — первого на Южном Урале металлургического предприятия — и напротив Воскресенской церкви, восстанавливаемой сегодня. По Указу Президента Российской Федерации от 20 февраля 1995 года здание Воскресенской картинной галереи входит в комплекс зданий и сооружений федерального значения «Воскресенский медеплавильный завод середины ХVIII века».
Воскресенская картинная галерея
Воскресенский медеплавильный завод
Церковь Воскресения Христова
Последующие дары художников-«воскресенцев» — 1982–2016 годов — позволили сформировать коллекцию, равной которой нет ни в одном провинциальном музее страны. Это 399 произведений, большинство из которых созданы в годы войны, в том числе в Воскресенском, и дающие исчерпывающее представление об истории Московской художественной школы военной поры и отечественного изобразительного искусства 1940-х – 2010-х годов. Художник-«воскресенец» Виталий Михайлович Меньшиков, писатель-международник, автор многих публикаций о Воскресенской картинной галерее и Московской художественной школе периода её воскресенской эвакуации, в одной из статей с гордостью резюмирует: «Таким запасником художественных ценностей военной поры не обладает, пожалуй, ни одна картинная галерея России и ближнего зарубежья, не говоря уже о дальнем! …Уникальность галереи выражается в удивительной “биографии” собранной здесь коллекции произведений художников нашей страны. Галерея отразила характер “воскресенской главы” истории МСХШ… в духовном и профессиональном формировании целой плеяды именитых художников... Галерея действительно единственная в таком роде». Другой художник-«воскресенец», скульптор и искусствовед, заслуженный деятель искусств РСФСР, член-корреспондент Российской академии художеств Олег Викторович Буткевич (1924–2007) с той же убеждённостью писал: «…Создавая здесь картинную галерею, даря своё искусство этому далёкому от столиц и музеев селу, сегодняшние “маститые” просто гасят в какой-то мере свой долг перед прошлым. Перед теми, кто их, плохо ли, хорошо ли, приютил здесь в сорок первом, перед теми, кто их здесь учил, кто им здесь позировал…»
Воскресенская коллекция имеет ряд специфических особенностей. Во-первых, в ней нет напыщенных «жанров» сталинской эпохи и таких же напыщенных групповых портретов политического руководства страны. Произведения 1960-х годов, созданные в период хрущёвской «оттепели», с одной стороны, имеют прямое отношение к «суровому стилю», с другой — к лирике постсталинского периода. Созданные не по заказу, а по велению души авторов, эти произведения вплоть до 1980-х годов воплощали такие важнейшие темы, как спорт, балет, фигурное катание, мир материнства и детства. Всё большую роль играл в те годы пейзаж, в основном, лирический, основанный на тщательной пленэрной работе, а также портрет современника — человека искусства, науки, труда. Источником этих тем, образов и жанров для большинства художников, бывших учеников МСХШ, стала воскресенская земля. Что же касается «сурового стиля», то для таких его корифеев, как Виктор Иванов, Гелий Коржев, Игорь Попов, Пётр Оссовский, Хаим Аврутис, Воскресенское, действительно, стало духовной колыбелью. Человек-труженик, сильный, крепкий, созидающий, жизнь людей русской глубинки, тяжёлый труд в деревне, суровая но красивая природа… Увидеть всё это будущие художники-«шестидесятники» могли впервые только в Воскресенском — в своей далёкой эвакуационной юности, наполненной картинами сельского труда и величественной уральской природы, ароматами крестьянских дворов и чистотой деревенского воздуха.
Во-вторых, воскресенская коллекция отличается видовым и жанровым многообразием. В её составе — живопись, графика, скульптура, декорационное искусство, пейзаж, портрет, натюрморт и сюжетно-тематическая композиция. В графике уникальной — все материалы и техники рисунка. В графике печатной — офорт, акватинта, линогравюра, монотипия; отдельный раздел составляет книжная иллюстрация, пережившая в 1950-е – 1970-е годы свой подлинный подъём. Такой же подъём в эти же годы переживала и линогравюра (крупноформатная, цветная, как у Ивана Архипова, и чёрно-белая, как у Петра Оссовского), а также цветной карандаш, убедительные чему примеры — цветные рисунки Руслана Кобозева, выполненные в Воскресенском в 1970 году. В скульптурном разделе при разнообразии материалов — портрет, тематическая композиция, анималистика.
Воскресенская картинная галерея. Фрагмент экспозиции
Будучи поистине национальным достоянием, воскресенская коллекция активно популяризируется: весной–летом 2017 года экспонировалась в Уфе, в залах Башкирского государственного художественного музея им. М.В. Нестерова, в сентябре того же года — в Москве, в выставочном зале Союза художников России на Покровке. Выставки сопровождались монографическим альбомом-каталогом, представляющим творчество 92 художников-«воскресенцев» и их произведения, входящие в воскресенскую коллекцию. Уже после уфимской выставки коллекция пополнилась карандашным рисунком Ивана Сорокина, подаренным его вдовой. А 6 сентября, в день открытия выставки в Москве, заслуженный художник России и Дагестана, художник-«воскресенец» Клара Филипповна Власова преподнесла в дар Нестеровскому музею пейзаж «Воскресенск» 1942 года, вдова Игоря Леонидовича Мануйлова Нина Васильевна — два пейзажа 1970-х годов. Дочь Веры Александровны Дрезниной живописец, известный арт-терапевт, сотрудник ГМИИ им. А.С. Пушкина Мария Дрезнина подарила шесть произведений мамы периода воскресенской эвакуации (живопись и графику), дочь Руслана Андреевича Кобозева художник Анна Кобозева — живопись отца, дочь Владислава Георгиевича Фёдорова и Тамары Александровны Осиповой, внучка Александра Ефимовича Осипова, заслуженный художник России, академик Российской академии художеств Мария Фёдорова — 16 произведений своих родителей и деда, наследник Ники Георгиевны Гольц Максим Митрофанов — книги с иллюстрациями Гольц, консультант Российской академии художеств Нинель Мазуренко — уникальный архив. Эти дары позволили увеличить воскресенскую коллекцию ещё на 27 произведений, и теперь в её составе — 426 экспонатов, в том числе значительно пополнивших ту часть коллекции, которая связана с периодом Великой Отечественной войны и годами эвакуации Московской художественной школы в селе Воскресенском.
Постоянно пополняющаяся дарами, воскресенская коллекция в собрании Башкирского государственного художественного музея им. М.В. Нестерова — уникальный культурологический объект, не имеющий аналогов в музейном сообществе России. И не только по причине истории формирования, ретроспективы и качественности составляющих её произведений: она — организм притягательный теперь для детей и внуков художников-«воскресенцев», в своём большинстве — тоже художников.
За каждым даром — история жизни конкретного человека и нескольких поколений, освещённая благодарной памятью. А вместе с этим возможность прикоснуться к тем именам, которые, появившись в истории Воскресенского в годы войны, стали навечно гордостью и села, и советского искусства. Среди них — и несколько семей, которые, будучи вместе со своими детьми-учениками Московской художественной школы в воскресенской эвакуации, делали всё возможное для нормализации их жизни и учёбы и первых творческих достижений.
В Воскресенском окрепла дружба гениального живописца Гелия Коржева и талантливой художницы Киры Бахтеевой. В 1946 году, на II курсе Суриковского института, они поженились и прожили вместе 61 год. Коржев родился в семье архитектора и теоретика архитектуры, одного из основоположников советской ландшафтной архитектуры и архитектуры советского авангарда Михаила Петровича Коржева (1897–1986). Его дед — Пётр Васильевич Коржев (1867–1920) — тоже был по специальности архитектором-землеустроителем и обладал рядом художественных способностей. В силу особых полномочий отца Гелий Михайлович был в Воскресенском один, без семьи. А вот семья Киры Владимировны приехала в Воскресенское почти в полном составе, что имело важнейшее значение для душевного комфорта не только юной Киры, но и Гелия. Не говоря уже о том, что и их любимый педагог Василий Васильевич Почиталов (1902–1973) тоже преподавал в Воскресенском, разделяя с педагогами и учениками все тяготы и счастье эвакуации — и нехватку еды и художественных материалов, и зимний холод, и открытие красоты и величия пейзажей башкирской природы. Благодаря хранящему в воскресенской коллекции «Портрету А.Е. Беляева», написанному в 1939 году 17-летней Кирой Бахтеевой и подаренному Гелием Михайловичем Башкирскому художественному музею в 2011-м, мы знакомимся с одним из старейших членов династии Беляевых – Бахтеевых – Коржевых.
Герой портрета — дед Киры Владимировны Александр Ермилович Беляев (?–1951). В воскресенской эвакуации он был вместе с дочерьми — Еленой Александровной Бахтеевой, матерью Киры Владимировны, и Зинаидой Александровной Беляевой, матерью двоюродной сестры Киры Владимировны Лилией. Преподавал математику в воскресенской школе, а дочери работали в школьной столовой. Судя по созданному в портрете образу, Александр Ермилович обладал сильным характером и яркой внешностью, столь необходимыми для настоящего «стержня» семейного сообщества. Но значение этого портрета не только в правде характера и величественности образа — «Портрет А.Е. Беляева», несмотря на юный возраст исполнителя, занимает в художественном наследии Коржевой место особое.
Дело в том, что у Киры Владимировны не было явных жанровых пристрастий. Пейзаж, натюрморт и портрет органично сосуществовали друг с другом, составляя своего рода триединство восприятия ею окружающей жизни и убеждая в несуетном характере её искусства. Коржева всегда писала то, что хорошо и давно знала. Драгоценность каждого мгновения жизни — вот скрытый пафос её живописи. Эту черту она унаследовала от Василия Васильевича Почиталова. И хотя Коржева вошла в отечественную живопись, в основном, натюрмортами начала 2000-х годов, наполненными праздничной колористичностью, начинала она свой путь в искусстве именно с портретов. В них проявился её уникальный талант созерцания и глубокого проникновения в суть образа, в его настроение, который она с успехов реализовала впоследствии во всех жанрах. Тем не менее, количество портретов, написанных Коржевой в разные годы, сравнительно невелико, особенно рядом с пейзажами и многочисленными натюрмортами. Но количество в данном случае и в искусстве вообще не является чем-то определяющим.
В ранних портретах Коржевой больше живописной многослойности и обволакивающей мягкости. Яркие тому примеры — «Портрет А.Е. Беляева» и «Портрет сестры Лилии», написанный в 1940 году. Другие портреты 1940-х – 1950-х годов, напротив, отмечены экспрессивностью и присущей быстрому натурному этюду свежестью. В женских портретах 1960-х – 1970-х годов больше законченности и даже монументальности, как в хорошо продуманных персонажах картин. Но именно «Портрет А.Е. Беляева», ставший первым серьёзным произведением в творчестве юной Киры Бахтеевой, занимает в этом ряду место особое. Во-первых, психологизмом образа. Во-вторых, той особой живописностью, которая может быть названа «академической» по причине предельной сдержанности колорита, продиктованной образным психологизмом.
В воскресенской эвакуации значительно легче было тем ребятам, которые жили со своими родными. Среди них — Хаим Авраамович Аврутис (1928–2007), в будущем блестящий график, живописец и художник диафильмов, один из основоположников новосибирского «сурового стиля»: он жил в Воскресенском с мамой и оставил проникновенные воспоминания об эвакуации, о селе, его жителях, о красоте башкирской природы. Легче было и братьям Тутуновым — Сергею Андреевичу (1925–1998) и Андрею Андреевичу, ныне — народному художнику РФ, академику Российской академии художеств. Такой же душевный комфорт испытывала и Елена Григорьевна Шегаль (1924–1979): в Воскресенском рядом с ней был её отец — один из первых преподавателей Московской художественной школы Григорий Михайлович Шегаль (1889–1956). Талантливый живописец, автор полотен на историко-революционную и бытовую темы, пейзажей, портретов и натюрмортов, выполненных в изысканной колористической гамме, член-корреспондент Академии художеств СССР Григорий Шегаль был человеком широких художественных интересов, высокой культуры и активной жизненной позиции. Его путь в профессиональной деятельности — долгий и нелёгкий — был всецело предан искусству и стал примером не только для дочери, но и для всех учеников школы. Такие же духовные и творчески-педагогические отношения связывали одного из основателей и первых преподавателей Московской художественной школы, живописца и графика Сергея Павловича Михайлова (1893–1952) с дочерью Раисой Сергеевной Михайловой (1924–2015), ставшей после замужества Затуловской и матерью известной российской художницы, работающей в стиле «арте повера», Ирины Владимировны Затуловской. Сегодня по биографическим вехам этой династии можно проиллюстрировать различные этапы бытования столичного искусства в ХХ веке. Но наиболее важной для характеристики этой династии стала художественная преемственность, под которой понимается не набор ремесленных навыков, а соотнесение собственного творчества с высокими достижениями прошлого и настоящего. При этом все члены династии Михайловых – Затуловских при самом жёстком соблюдении условий преемственности — яркие самодостаточные личности. Поэтому трудно обнаружить сходство живописных работ Раисы Затуловской, её поэтических натюрмортов, привлекающих зрителя праздничностью красок, пластической выразительностью предметов, и вполне традиционных по исполнению этюдов её отца с поставангардными композициями на дереве и железе Ирины.
Ещё одна династия, духовное становление которой во многом связано с воскресенским периодом Московской художественной школы — династия Осиповых – Фёдоровых. С точки зрения нескольких поколений это одна из старейших и значительных династий: в 2022 году ей исполнится 130 лет. Родоначальник династии — один из первых преподавателей Московской художественной школы, живописец, рисовальщик, иллюстратор и плакатист, ученик Н.К. Рериха и А.А Рылова Александр Ефимович Осипов (1892–1981).
В Воскресенском он был вместе с женой и дочерью — талантливым живописцем Тамарой Александровной Осиповой (1924–1989), ставшей впоследствии женой другого талантливого живописца, тоже ученика Московской художественной школы и тоже художника-«воскресенца», участника Великой Отечественной войны Владислава Георгиевича Фёдорова (1924–1993). В Суриковском институте Осипова и Фёдоров были одними из любимых учеников выдающегося живописца и педагога, народного художника СССР, академика Академии художеств СССР, профессора, директора института Сергея Васильевича Герасимова (1885–1964). Жена Александра Ефимовича, мама Тамары Александровны Мария Степановна Осипова (урождённая Белоусова; 1890–1942) разделила со своей семьёй все трудности воскресенской эвакуации.
Мария Владиславовна Фёдорова, заслуженный художник России, академик Российской академии художеств, внучка Александра Ефимовича и Марии Степановны, дочь Тамары Александровны и Владислава Георгиевича, значительно пополнившая своими дарами воскресенскую коллекцию деда, мамы и отца и открывшая в музейном собрании свою собственную коллекцию и коллекцию сына Даниила, почётного члена Российской академии художеств, в присланных в адрес музея письмах оставила бесценные комментарии. Последнее письмо пришло в музей месяц назад. В нём —воспоминания о Марии Степановне, приуроченные к 130-летию со дня её рождения. Мария Владиславовна пишет: «Моя мама пронесла любовь к своей матери через всю жизнь и так образно о ней рассказывала, что бабушка, которую я не видела, потому что родилась через десять лет после её смерти, стала для меня родным и близким человеком. Умная, красивая, ответственная, Мария Степановна в 1915 году вышла замуж за моего деда Александра Ефимовича Осипова.
Мария Степановна Белоусова. 1907. Царицын. Фотография сделана в день окончания Усть-Медведицкого реального училища со званием учительницы начальных училищ. Фотография «И. Эрдманъ» (Царицын, Московская улица). Из архива М.В. Фёдоровой (Москва)
Мария Степановна была прекрасной матерью и хозяйкой и обладала несомненным талантом художника декоративно-прикладного искусства: хорошо вышивала и вязала (её работы бережно хранятся в нашей семье). Чистота и порядок в доме, вышитые полотенца, вязаные скатерти, синие с золотом кузнецовские чашки и бело-розовые тарелки. Вкусно готовила, пекла пироги, продукты покупала на рынке, а рынок был далеко. На праздники собиралось много гостей — сёстры со своими семьями. Родилась Мария Степановна в станице Клетской на Дону в большой семье, и из четырёх сестёр была старшей. Окончив Усть-Медведицкое реальное училище, была удостоена звания учительницы начальных училищ. Но жизнь посвятила семье, растила троих детей, обеспечивала всей семье “тыл”. Позировала мужу. Дед много работал: писал портреты, рисовал для газет и журналов, преподавал. В 1941–1943 годах вместе с мужем и дочерью и ещё 200 учениками Московской художественной школы Мария Степановна была в эвакуации в старинном уральском селе Воскресенском.
Умерла 17 ноября 1942 года там же, умерла трагически: ей не сумели сделать вовремя срочную операцию. Было Марии Степановне только 52 года. Её похоронили на воскресенском кладбище. Осиротевшие муж и дочь сделали щемящие натурные рисунки её похорон… Моя мама потеряла свою мать в 17 лет, но свято хранила память о ней всю жизнь, продолжая собирать родственников в день её рождения. Для неё и для всех членов нашей семьи это было исключительно важно: для того, чтобы помнить образцовую и преданную жену художника, прекрасную мать и домоправительницу, в тяжелейшие годы блестяще выполнившую своё предназначение. Помнить Марию Степановну».
А.Е. Осипов (1892–1981). Могилка Марии. 1942. Бумага, акварель
Сегодня Мария Владиславовна, названная в честь бабушки её именем, мечтает посетить Воскресенское, пройтись по сельским улицам и поклониться её могилке… А пока в память о дедушке и бабушке преподнесла Нестеровскому музею бесценный дар — графические портреты, на двух из которых — её бабушка, — и которые неотрывны от её же живописных портретов, написанных Александром Ефимовичем ещё до революции и до войны — в 1916 и 1935 годах. Это карандашные рисунки 1920-х годов «За рукоделием. Мария с сестрой», «Жена и дочка (Мария с Тамарочкой)». К ним примыкает созданный в эти же годы карандашный «Автопортрет» Александра Ефимовича. Казалось бы, только три рисунка, а в них — целая жизнь.
Эти рисунки, как и все рисунки Осипова, созданные сразу же после окончания учёбы в Рисовальной школе Общества поощрения художеств и в Высшем художественном училище при Императорской академии художеств и в период работы художником-корреспондентом газеты «Комсомольская правда», занятий плакатом и книжной графикой, отличаются тем мастерством, лаконизмом, остротой и отточенностью, которые свидетельствуют о большом таланте.
К «домашним» (по причине их наполненности любовью и семейным счастьем) карандашным рисункам Александра Ефимовича примыкают акварели Владислава Фёдорова 1950-х – 1960-х годов «Маша рисует», «За столом. Тамара», «Александр Ефимович» и два карандашных рисунка Тамары Осиповой «Машенька» 1968 года и «Данилушка» 1981-го, на которых — самые дорогие для неё, матери и бабушки, люди — дочь и внук, сегодня всемирно известные художники. Подаренные музею Марией Владиславовной Фёдоровой эти акварели и рисунки подтверждают, насколько важными были для её родителей темы любви и семьи. При этом первенство в этом вопросе, бесспорно, принадлежало Владиславу Георгиевичу: на протяжении всей жизни он с упоением работал над темами семьи, материнства и детства. А Тамара Александровна вошла в советское искусство, в первую очередь, как автор известнейших серий «Балет» и «Фигурное катание». Мария Владиславовна пишет: «Папа очень любил свою семью: жену, дочь, внука. Как многие мастера своего времени, он писал тех, кто были рядом. Когда отбирали его работы на выставку в Галерею “Les Oreades”, организаторы в один голос говорили, что в творчестве папы особенно сильно выражено чувство семьи».
В Воскресенском рядом с учениками были удивительные, редкие люди. Чрезвычайно образованные, они оказывали важнейшее влияние на юные, только формирующиеся души будущих корифеев советского изобразительного искусства. Приведём ещё два уникальных по своему значению примера.
11-летней девочкой приехала в Воскресенское Наталья Борисовна Мешкова-Малиновская (1930–1993) — в будущем известный художник кино и театра, посвятившая 30 лет своей жизни киностудии «Мосфильм», оформившая около 30 известных кинофильмов. Критика всегда ответственно заявляла, что если бы в кинематографической судьбе Мешковой-Малиновской был только один фильм — «Красная палатка» Михаила Калатозова, — то можно было бы считать её состоявшейся. В Воскресенское маленькая Наташа приехала с мамой Екатериной Павловной Малиновской (1895–1981), работавшей библиотекарем Московской художественной школы. И здесь в Воскресенском в 1942 году поступила в Московскую художественную школу и в том же году исполнила акварельный эскиз новогоднего карнавала, ставший ярким свидетельством целенаправленного тяготения юной Наташи к сценографии и к искусству костюма.
Сегодня уже представляется очевидным, что толчком к поступлению Наташи в Московскую художественную школу и к её увлечению сценографией стали книги. Любовь к литературе привила ей мама — ещё в раннем детстве. Екатерина Павловна Малиновская была женщиной всесторонне образованной, поскольку происходила из старинного дворянского рода, связанного с Царскосельским лицеем, Пушкиным и декабристами. Именно она смогла сформировать в школе достойную библиотеку, проработав там с первого дня открытия школы в 1939 году и на протяжении почти 30 последующих лет. Ученик школы Люциан Александрович Шитов (1925–2017), автор многих книг, посвящённых истории Московской художественной школы, в том числе периода её воскресенской эвакуации, называл Екатерину Павловну человеком «безупречной сердечности» и «благожелательной к любителям серьёзного чтения…» По его словам, она всё время наставляла учеников: «Читайте больше, как можно больше! Весь запас прочитанного накапливается до двадцати лет, дальше будет некогда».
Другая ученица Московской художественной школы Екатерина Евгеньевна Григорьева, в юности Катя Шиллинг (1928–2010), а в будущем член-корреспондент Российской академии художеств, происходила из семьи потомков старинного рода аристократов фон Шиллинг. Её отец Евгений Михайлович Шиллинг (1895–1953) был выдающимся этнографом, одним из крупнейших кавказоведов ХХ века, автором многих исследований, в том числе широко известной монографии «Кубачинцы и их культура». Помимо этого, он являлся членом общества «Маковец» — одной из первых творческих группировок 1920-х годов, поставившей целью реанимировать в искусстве духовное начало на основе преемственности культурных традиций. И ещё Шиллинг был поэтом и одним из авторов «Манифеста поэтов». В Воскресенское Шиллинги приехали всей семьёй: Евгений Михайлович, его жена и две дочери — Катя и её старшая сестра, актриса МХАТа Марина Кречетова (1918–?). Духовные отношения Кати с отцом были настолько сильны, что в середине 1940-х годов, после возвращения школы в Москву, она вместе с ним совершила этнографические экспедиции в Дагестан, где работала художником. Эти экспедиции во многом определили стилистику её будущих произведений и предмет художественного воплощения.
Екатерина Григорьева относится к числу тех художников, чьё творчество, подобно живописи Владимира Вейсберга, Ильи Табенкина, Михаила Иванова, скульптуре Аделаиды Пологовой, керамике Людмилы Сошинской, во многом определяло лицо московского искусства 1960-х – 1980-х годов.
Индивидуальность художественной манеры Григорьевой, милая провинциальная наивность героев её произведений делают её художником неповторимым. Сегодня можно смело говорить о том, что живопись Екатерины Евгеньевны — явление уникальное. Мэтр шестидесятников, народный художник России, академик Российской академии художеств Павел Никонов говорит: «Творчество Екатерины Григорьевой при всей традиционности не находит никаких аналогий в русском искусстве ХХ века. Григорьева — персональный художник. Григорьева — художник единичный…»
И уж если мы с полной ответственностью говорим о влиянии Евгения Михайловича Шиллинга на собственную дочь как о влиянии основополагающем, то можно легко представить, каковым было это влияние на учеников и преподавателей Московской художественной школы! (Жаль, что сами воскресенцы тогда не осознали, личность какого масштаба находилась рядом с ними два военных года. Как не осознали этого и современные исследователи; во всяком случае, в литературе упоминания о пребывании Шиллинга в Воскресенском отсутствуют.) А вот юные москвичи сполна оценили участие в их жизни Евгения Михайловича. Да, и как не оценить, если сам известный учёный, этнограф, философ, поэт, переводчик, преподававший до войны в Московском университете им. М.В. Ломоносова и в Институте этнографии им. Н.Н. Миклухо-Маклая, читал им «внеклассные увлекательно-познавательные лекции по литературе, философии, истории, затрагивающие проблемы возвышенной любви, рыцарства, товарищества и патриотизма: “Илиада”, ирландские саги, поэзия скальдов “Эдда”, “Песнь о Роланде”, “Витязь в тигровой шкуре” Шота Руставели»!
Не осталась в Воскресенском «без работы» и старшая дочь Евгения Михайловича — Марина. Будучи во МХАТе актрисой-травести (во МХАТЕ Марина Евгеньевна прослужила с 1936 по 1951 год), она руководила школьным театральным кружком, где ставила отрывки из «Илиады» Гомера и фрагменты пьесы К. Тренёва «Любовь Яровая» и декламировала стихи Р. Киплинга и Н. Гумилёва, ставшие для многих учеников первым открытием высокой поэзии.
Портрет Шиллинга периода воскресенской эвакуации оставил уже упоминавшийся выше Люцион Александрович Шитов. Написанный с натуры в 1942 году, этот небольшой по формату карандашный портрет хранится сегодня в собрании Башкирского государственного художественного музея им. М.В. Нестерова и входит в коллекцию Воскресенской картинной галереи.
В памяти художников-«воскресенцев» навсегда остались образы башкирской земли, села Воскресенского, то душевное тепло, которое дарили им в эвакуации воскресенцы.
Сельчане полюбили юных художников как родных детей. Да, и как не полюбить, если большинство из них приехали одни, без родителей, а было то им всего лет тринадцать–семнадцать. Подкармливали, как могли. Те, кто жили с родителями в крестьянских домах, становились практически членами семей, принявших их «на постой». Другим ребятам (а их было внушительное большинство) отдали под жильё часть здания райсовета (Воскресенское в годы войны было районным центром).
Москвичи быстро подружились с сельскими ребятами, тем более что общеобразовательные предметы изучали все вместе в Воскресенской школе. Вместе отмечали и праздники, и Новый год. Вместе работали в поле. Наравне с воскресенскими парнями московские юноши в 18 лет уходили на фронт. Шестеро из двадцати трёх вчерашних учеников-участников Великой Отечественной войны погибли в боях, одному присвоено звание Героя Советского Союза.
Среди ушедших на фронт учеников Московской художественной школы был и талантливый москвич Моисей Миркин (1925–1944). Его любили все и называли ласково Моней. В 1943 году Миркин добровольцем ушёл на фронт — возможно, из Воскресенского, то есть до весны 1943 года, а возможно, из Москвы. Погиб Моня через год — в 1944-м. Погиб в боях за освобождение Венгрии, захоронен в одиночной могиле в г. Ясберень. Из его произведений известно только одно — «Портрет старика» 1943 года, хранящийся в фонде Московского академического художественного лицея. Из портретов, на которых запечатлён сам Моня, известны два — живописный портрет, написанный в 1941 году Гелием Коржевым, и карандашный портрет Люциона Шитова 1942 года. Оба портрета написаны в Воскресенском и исключительно важны, но значение портрета, созданного Коржевым, тем более трудно переоценить: это объективная фиксация облика, образа и характера Моисея Миркина, не говоря уже о высоких достоинствах коржевской живописи.
В 2020 году весь справедливый мир отмечает исторический юбилей — 75-летие Великой Победы. И можно в очередной раз с чувством особой гордости и радости говорить о значении воскресенской эвакуации для сохранения жизней будущих гениев ХХ века, как и отметить уникальность создания Воскресенской картиной галереи и состав её коллекции. Воскресенская коллекция — это не только коллекция отечественного искусства 1940-х – 2010-х годов, не имеющая аналогов в музейном сообществе России, это не только одна из важнейших страниц в истории Московской специальной художественной школы — это история жизни каждого юного художника, история семей, династий, поколений.
Светлана Игнатенко, искусствовед,
заместитель директора Башкирского государственного
художественного музея им. М.В. Нестерова по научной работе,
заслуженный деятель искусств РБ,
куратор научно-просветительского и выставочного проекта
«Адрес памяти — Воскресенское»